Никого нет!

В темноте из шахты высунулось лохматое существо в рванье и охрипшем рыком выдохнуло свою ярость к окружающему миру:

- Никого нет!

В темноте ничего не изменилось и никто на рык не ответил. Раньше лохматое чудовище было человеком и как все люди вспоминало прошлое, наслаждалось или ужасалось настоящим и грезило о будущем. Как почти все люди в начале XXI века, за исключением уж совсем бедных, оно имело сотовый телефон, компьютер кучу комплексов и небольшую взращенную на тщеславии манию величия. Впрочем, оно никогда не хотело завоевать Землю, а ведь некоторые плетут паутину именно в этом направлении. Как давно это было?

Группа из четырёх туристов (три молодых человека и одна девушка) отправилась исследовать Камские пещеры. Причём договорились спуститься в не хорошо известную у любителей исследовать недра земли Юрьевскую, а кое-куда в менее известные чёрные дыры с белыми пятнами. Группа ушла и исчезла без следа. Её искали и профессиональные спасатели и добровольцы. Версии выдвигали разные и чуть ли не новую историю аля перевал Дятлова придумали. К тому же с той трагедией всё стало ясно. Не нужно ставить палатки на склон холма и подкапывать наст, а иначе сход снега и смерть от обморожения. Впрочем, любителям верить в НЛО, военный спецназ, заметающий следы испытания новейшей ракеты и нападение местных аборигенов хоть кол на голове чеши – они никогда не довольствуются банальной версией схода лавины. Но поскольку ни живых, ни мертвых туристов в пещерах не нашли, то легенды и не родилось. Так что в прессе пещера Кузнецова (по фамилии старшего любителя спелеологии) так и не завоевала свое место под СМИ-шным солнцем.

И снова из темноты шахты высунулось лохматое существо в равнье и выдохнуло свою ненависть к мирозданию:

- Никого нет!

Проблески сознания лохматого не простирались дальше открывалки. Да, когда она сломалась, стало неизмеримо труднее открывать банки с тушенкой. Существо облизнуло губы, сальные от постоянного употребление жирной пищи, и ещё раз с досады крикнуло в пустоту:

- Никого нет!

И из мрака в мрак оно уползло, угольная чернота повсюду. Некоторые шибко умные мусолят вопрос: а пахнет ли роза, которую никто не видел? Они просто никогда не опускались в пещеру, где теперь день ото дня и ночью от ночи тоже никому не видимое чудовище тёрло о камни банки с тушенкой. Ободок на крышке мало-помалу стирался и таким образом можно было добраться пастью до их содержимого. Трёшь, трёшь и потом впиваешься зубами-языком-губами в жирную и холодную пищу. Так вот, существо, которое никто никогда не видел, пахло. И не просто пахло, а страшно воняло и заполняло смрадом коридоры без сталактитов и сталагмитов.

Вот очередная банка начала сочится сквозь отшлифованный о камень край соусом, существо заурчало и прибавило усилий - вжик-вжик - и скоро крышка банки была отброшена в темноту и вот уже пещеру наполнили чавкающие звуки Оборванный рукав утер пасть и существо довольно рыгнуло. Но сытость недолго накрывала безмятежностью эту образину. Пить - новое желание зажглось перед внутренним взором монстра. И как ком шерсти оно покатилось к единственному источнику - небольшой полоски холодной водицы, которая пробивалась откуда-то сверху и скрывалась где-то в щели в полу пещеры. Откуда бралась вода и куда она девалась существу было неведомо. Оно подставило под поток воды сплющенную банку тушенки и скоро зубы свело от холодной воды. Всё - теперь можно свалиться на кучу ветоши и заснуть. Явь от сна отличалась мало, в основном существу снились открытые банки тушенки… но иногда снилось море. Море - это что-то запредельное. Что-то такое, чего нет и не может быть. А ведь когда-то раньше оно в нём купалось, а иначе откуда бы море взялось в сновидениях? Существо не копало так глубоко. Оно улыбалось, когда представляло, как плавает в бескрайних лазурных просторах, а проснулось от боли в боку, что-то укололо в бок… ах, вот что это, прервавшее сон - кость. Угу, угу - ощупать, понять, вспомнить - это же рука Серёги.

- Никого нет! - рыкнуло существо и отбросило кость, некогда принадлежащую верхней конечности двадцатидвухлетнего молодого человека.

Потом существо кинулось во мрак, судорожно шарило, пока не нашло кость и вернуло её на кучу отребья, служившего ему постелью. Так, на всякий случай. Именно Серёга сломал открывалку. Дурак, за это и получил по башке обломком камня. Потому что не надо ломать открывалку! Их единственную открывалку! От ярости существо ещё долго рычало во мрак.

Один он знал, куда делись туристы. И никому не сказал. Месть – блюдо, которое нужно кушать холодным. Он ненавидел их всех, Светку – за то, что не ответила взаимностью, Серёгу – за то, что Светка выбрала его, а Виктора – за то, что всегда был первым. Ничего личного, просто не надо задаваться! Один он остался наверху, когда трое спустились в колодец. Потом он вытянул веревку. У них не осталось шансов выбраться. Долгими зимними вечерами он много раз представлял, как они кричали его имя и проклятия в его адрес. Ручки коротки достать! Он улыбался. В своё время у них закончатся батарейки в фонариках, закончатся продукты, закончится вода, но даже, если они найдут подземный источник, сколько протянут на одной воде - тридцать или сорок дней? Какая разница конец всё равно один.

В полнейшей темноте к одному лохматому существу подползло другое, ещё более лохматое.

- Виктор! Я хочу есть! – как ему надоел этот голос.

- Отстань!

- Я хочу есть! Мы хотим есть!

- Не надо было беременеть!

- Не надо было кончать в меня!

- Так это, значит, мой ребенок, а не Серёги?!

- Откуда я знаю, сколько дней прошло?!

Одно существо заплакало. Другое поползло растирать о скалу очередную банку тушенки. Никто не помнил, сколько дней они в темноте. Счет им вели, когда работали фонарики. Потом трогали стрелки часов с аккуратно разбитым стеклом, пока тонкие полоски не сломались, сейчас можно было только завести часы и слушать бесконечные тики-таки, от которых можно сойти с ума. А тут и без этого полно причин, от которых можно сойти с ума! Живот у Светки стал большим. Семь или восемь месяцев? Страшно подумать, если в этой тёмной каменной ловушки родиться новая жизнь…

Трагедия сплотила три пары родителей. Они отметили годовщину пропажи без вести их детей около пещеры. Они верили, что их чада живы. Иррационально верили, как могут верить только любящие родители. Они выпили водки и плакали и рассказывали друг другу одну и ту же историю. Другую историю знал один молодой человек, но он держал свой рот на замке. И никто на земле не мог на него указать. А из под земли свидетельских показаний не слышно…

В темноте из шахты высунулось лохматое существо в рванье и прорычало свой приговор Богу:

- Никого нет!

От бесконечной и неизменной тушенки у них начали выпадать зубы. То ли цинга, то ли банальное отсутствие витаминов. Где тот врач, что их осмотрит и поставит диагноз? До него по вертикали метров тридцать, а то и все пятьдесят… тушенку они тихо ненавидели, а иногда ненавидели громко, иногда из-за неё ругались, а ещё ругались просто так, чтобы почувствовать себя живыми. Живыми в темноте и в камне. А ещё они молились, чтобы их нашли поскорее. Ведь нашли они этот громадный склад тушенки на случай ядерной войны. Значит, кто-то её здесь загрузил. Значит, кто-то придёт проверять или пополнять запасы. Через сколько лет их проверяют? Никто не знал. Серёга говорил, что раз в три года. Скажи Серёга! Лохматое существо потрепало кости. Серёга молчал.

Склад нашли, когда у них ещё были фонари. Когда они не докричались до гада, имя которого лучше не произносить в слух. Он не достоин этого! Когда они устроили большой поиск возможных путей спасения. Камень и тупики, а вверх к выходу без веревки не влезть. После долгих блужданий они нашли узкую щель шкуродёрку, которая и вывели их в склад. Там и обосновались, около штабелей с тушёнкой (тогда она казалось спасением). Разметили территорию: здесь столовая, здесь туалет, здесь водопой. Им второй раз повезло – вода текла недалеко от шкуродёрки непрерывным хотя и небольшим потоком. Хорошо было со светом. Без него плохо. Невозможно соблюдать дисциплину из ночи в ночь. Кто здесь насрал?! Из-за подобных вопросов чуть до драк не доходило. Но всё-таки они держались в той области, которую называют человеческой моралью. А вот когда Серёга сломал открывалку, кое-кто вышел за границу добра.

Наверху бушевала буря, а в низу тишь да благодать, как в могиле.

В темноте из шахты высунулось лохматое существо в рванье и проорало свой обычный «привет» ангелам и демонам:

- Никого нет!

И как всегда некому было ответить. Когда существо вернулось к банкам с тушенкой, Светка завела старую противную шарманку.

- Виктор, я хочу пить!

- Сползай да набери воды!

- Я не пролезу!

- Я так и знал!

Виктор в миллион первый раз преодолел шкуродерку и вернулся с водой. Светка зачмокала. Ему хотелось её задушить. Он сдержался в тысяче первый раз…

Цветные сны – единственная радость в темноте. Увидеть море – райское наслаждение. А потом улыбка стиралась во тьме, ибо существу приходилось возвращаться в ад с тушенкой на завтрак, обед и ужин, с беременной Светкой и полнейшей безнадёгой во всех направлениях, особенно вверх. Для будущих родов готов нож (перерезать пуповину), для будущего орущего комочка соорудили колыбельку из спального мешка и погремушки из пустых банок из-под тушенки.

В темноте из шахты высунулось лохматое существо в рванье и прорычало бессмысленную считатолчку:

- Никого нет!

Так и было.

Когда сотрудники Госхрана России зашли на склад с определенным номером, один из них сблеванул, а другому потом долго снились кошмары. Потому что они заглянули в бытовой тушеночный ад. Пропавшим туристам повезло – их нашли. Потом лечили от истощения и временного ослепления. А после многочисленные интервью «как всё было на самом деле» и общение с назойливыми журналистами проверили пару на прочность. Как и разговоры со следователем. Но Светка не сдала Виктора и вопрос с гибелью Серёги решился в пользу несчастного случая. Мол, шёл, поскользнулся, упал, гипса не понадобилось. Хотя у одного судмедэксперта возникли сомнения. В случае другой смерти сомнений быть не могло – один молодой человек вышел в окно девятого этажа из запертой изнутри комнаты. А его родители долго не могли поверить, что их сын способен на такое. Им пришлось переехать в другой город, ибо Казань – слишком небольшая деревня, чтобы в ней могли жить родители настолько большого изверга.

У Светки родился сын. Отцом – без генетической экспертизы – стал Виктор. Мальчика назвали Серёжей.

<<<на Рассказы