Дай, Джим, на счастье лапу мне

Прошлой ночью они смотрели на звёзды и хохотали. Сначала на плоской крыше дома уединились папа с мамой, возможно, они совсем не планировали осматривать созвездия на небосводе, но их уединению помешало нашествие спиногрызов. Сначала на крышу десантировался младший сын Виталий, хорошо ещё, что он отчаянно шумел и у родителей был небольшой запасец времени несколько подготовится к вторжению. Завоеватель и тиран-диван явился с бластером и в костюме какого-то супергероя, от которого - как и от всех их скопом - так мало толку в реальном мире, погрязшем в кровопролитных войнах. Сын сначала расстрелял полчища инопланетных завоевателей, которые пытались оккупировать их оазис спокойствия и уюту (и ничего, что самым страшным монстром на крыше был он сам), а потом спросил: «Что это вы здесь делаете без меня?» Папа вскочил, лихо подбросил сына к небу и сказал: «На звёзды смотрим, видишь, как они близко?» Сын мог произнести только «У-у-у!» Он то возносился вверх, то падал вниз, и от этого у него сосало под ложечкой. Подобный аттракцион страха уже не могла пропустить Юлия – красавица блондинка и на три года старше своего младшего братишки, а три года в детстве это огромная пропасть. Попробуйте попросить Юлю остаться дома и посмотреть за Виталиком. Вы узнаете, что такое буря и натиск. От таких ударов судьбы мелкие и непрочные организации, вроде ООН, могут просто развалиться на составные части, как будто их никогда и не было. Юля присела на одеяло около мамы, та повалила дочу и обняла, подрастающая гроза принцев поначалу пофыркала, мол, не больно то и хотелось подобных нежностей, но потом прижалась к мамуле. Виталик так и не смог достичь первой космической скорости и не стал спутником Земли. Да и отец устал, не ракета же он носитель в конце концов и из конца в конец. На просящие крики «Ещё! Ещё!» последовал легкий шлепок по заду, который направил Виталика на одеяло. Так семейство забубенилось на ковре-самолете почти в полном составе. Наиболее запасливые стали грызть семки, потом семки пошли по кругу, потому что нельзя не есть семки, когда вокруг лузгают семки. Тут на праздник живота подоспел и Денис – старшенький. «И чего вам в интернете не сидится?» - поинтересовался он. «На звёзды смотрим!» - объявил папаня. «Понятно…» - протянул Денис, взвесил то, что в World of Tanks можно и попозже поиграть и присоединился к зрителям в бесплатном планетарии. Таким образом, отдельно взятая семья объединилась в гармонии и радости, а если называть вещи своими именами, то в слишком заметном блиндаже под открытым небом, не вовремя демаскированным и снабжаемым нерегулярными подвозами семок.
- Папа, расскажи про созвездия! – между шелушением чёрных семянок начал ныть Виталик.
Папа понял всю безнадежность отказа и решил подойти к неизбежному творчески.
- Приготовьтесь услышать одну из самых драматических историй на свете… - пауза, достойная чиновника, принимающего прошение от простого посетителя, - вон видите созвездие Кассиопеи…
- Где, где? – загалдел за троих спиногрызов Виталий.
- Вон там, - точно указала Юля. Денис ничего не сказал, он просто проконтролировал, что направление указано верно. Мама подумала, что не время думать о том, в какой цвет красить потолок в прихожей. На самом деле она думала не об этом. Мама была не только красавица, но и умница и еще она была молода сердцем. Знаете, бывают такие красивые женщины, которые вдруг после рождения детей превращаются в унылых теток. Всё в дом, всё по хозяйству, а вот так чтобы кошкой пробежать по радуге – это уже нет, это баловство, это несерьёзно. Нет, лежащая на крыше мама была не такой. Она могла из быта выпрыгнуть в праздник, который был всегда где-то рядом. Под стать такой багире был и глава семейства – ну может быть не лев, но ягуар точно. Поджарый, загорелый, с чувством юмора и не жадный, что для мужчины весьма важно. Он мог и Луну с неба достать и флакон духов из командировки притараканить (плюс подарки детям) и напоить холодной водкой малознакомых людей, что периодически всплывали на горизонте.
- Так вот названа она так, потому что в далёкой древности, в довольно развитой по тогдашним меркам стране Эфиопии правил грозный и могучий царь Цефей. К феям он никакого отношения не имел, просто имя такое. А жена у него была исключительно красивая… не такая красивая, как наша мама (мама довольно замурлыкала), но все же и звали её…
- Кассиопея, - подсказала Юля, чтобы Виталик не мучился.
- Правильно! Любили они друг друга и от этого родилась у них дочь, такая же прекрасная, как её мама, царевна Андромеда. А когда она подросла, то стала самой прекрасной в Эфиопии. Конкурсов красоты тогда не было, но если вдруг, кому-нибудь в голову пришло назвать самой красивой девушкой не дочь царя, то сразу секир-башка. И тут не только политика замешена, просто Андромеда действительно была красоткой еще той. А уж если полупрозрачный пеньюар надевала… (получив от жены локтем в бок, папа свернул ближе к тексту легенды) – так я и говорю, что Кассиопея так возгордилась красотой дочери, что стала, хвастать и сравнивать её красоту с красотой богинь. Это было крайне недальновидно. Боги естественно разгневались и проявили здоровый расизм – мы боги, а тут какие-то смертные с нами достоинствами меряться вздумали – непорядок! И наслали они на Эфиопию кару. В море-океяне появилось ужасное чудовище Кит, которое каждый день стало выходить из пены морской и пожирать всё, что пыталось от него убежать. Государство пришло в полный упадок, ну как наши соседи. Чтобы хоть как-то умилостивить чудище, эфиопцы вынуждены были отдавать ему на съедение молоденькую девушку.
- Папа, что за дела? Почему чудищам всегда подавай девушек, ведь в коровах мяса больше? – задал вполне логичный вопрос Денис.
- Объясняю. В этом проявлялся извращенный моральный облик чудовища Кит. Да, в коровах мяса больше, а вот ему юную девушку вынь, да положь! И так каждый день! Вскоре не осталось в царстве девушек, ни жирных, ни костлявых… - снова пауза, чтобы слушатели прочувствовали весь драматизм ситуации, - и начал тогда бедствующий монарх Цефей молить богов, чтобы те избавили царство от чудища лютого. А ушлые боги отвечают, избавим, но ты за это должен отдать на съедение Киту свою дочь. Зарыдал Цефей, стал рвать на себе одежду и волосы в разных и не всегда приличных местах… но что делать-то? Или всем пропадать, или родную кровинушку на съеденье… Короче говоря, приковали прекрасную царевну к скале. Картина маслом, у ног Андромеды бушуют волны… и вот из глубины морской появляется чудище во всём своём безобразии… - Папа пощекотал Виталика и тот заверещал, как будто его резали. – Но… тут в небесах на крылатом коне Пегасе пролетал отважный герой Персей. Он как раз возвращался со спецоперации по принуждению к миру Медузы-Гаргоны. Она была ещё той штучкой – взглянет человеку в глаза и тот превращается в каменную статую. Хобби у неё такое было – из людей статуи делать и в своем саду расставлять, такой вот ландшафтный дизайнер – горе всему честному околотку. Персей применил грамотный тактический прием в борьбе с гадиной – он смотрел не на Медузу-Гаргону, а в свой зеркальный щит, ну, и рубил мечом, ориентируясь по отражению. Непривычно, конечно, но жить захочешь, ещё не так руками научишься махать. Отсек он мечом голову Медузы-Гаргоне, а прическа у неё была стильная: вместо волос – змеи. Спрятал он трофей в мешок, чтобы последним взглядом голова никого в каменюку не превратила, опять же хорошее оружие на чёрный день, не всякого же супостата мечом разрубишь. Пригодилась заначка, кстати! Значится летит Персей на Пегасе, тут видит несчастную Андромеду, которой приходит полный крантый, потому что прикована она к скале и на неё недуром прет чудище Кит. Мечом такого руби не руби – всё без толку, уж больно громаден и толстокож. Тогда Персей применил оружие массового поражения - направил на Кита голову Медузы-Гаргоны - чудище тут же окаменело. Расковал герой Андромеду, а та рассказала, что у нее родители не абы кто, а царь и царица и жилплощадью она обеспечена и приданное есть… в общем Персей расчувствовался и отвел спасенную им принцессу во дворец, а ведь мог в полон увести. И тут, конечно, радостные родители за такой подвиг отдали Андромеду герою в жены. Пир семь дней продолжался и семь ночей. Даже боги расчувствовались и поместили всех героев этой истории не небосвод. Вот Персей, - папа стал показывать созвездия одно за другим, - вот Андромеда, вот крылатый конь Пегаса, вот папаша Цефей, вот мамаша Кассиопея, а вот окаменелый Кит.
Двое взрослых и трое детей смеялись на крыше и этот смех достигал звёзд. Все счастливые семьи похожи друг на друга…

Такой же вечер, но уже сегодня, а не вчера. Мы всегда живем исключительно сейчас. Семейство собралось за обеденным столом. Кушали кто что хотел, салат из морепродуктов у мамы удался особенно, ушица из карасей была тоже отменна, а папа после первого добавил к себе на тарелку к морю зелени и гадов морских ещё котлету и картошку, а к этому дольку чесноку. Папа посмотрел на реакцию мамы, та немного поморщилась, тогда чеснок был отстранен от ужина, потому что возникла надежда на поцелуи…
Идиллию оборвал стук в окно. Металл о стекло – не костяшками пальцев стучали, а оружием. Так стучат только незваные гости, которые хуже саранчи. Отец как-то резко стал серёзным, но не снял со стены автомат – не поможет. Подошел и открыл входную дверь. Вопрос: «Кто там?» в некоторых ситуациях не уместен. На крыльце уместился один, рядом стояло еще трое, а в калитку протискивались… в общем, незванцев было много – взвод или даже больше. Все в темном хаки, бронниках, вооружены до зубов, что блестят в пещерах бород. Опознавательных знаков не имеют. Это были самые отмороженные черти. Они никому не подчинялись и ни перед кем не несли ответственности. Творили что хотели везде, где появлялись.
- Хозяин, дай воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде… - первый тьмушник решил похохмить, нагло улыбается, знает о своем превосходстве в живой силе и вооружении.
- Милости прошу к нашему шалашу, - в тон ответил отец.
Чёрные в шлемах и бородах стали расползаться по дому, как раковые клетки по больному организму. Мама попыталась отправить детей наверх, но этого черныши не разрешили сделать.
- Нет, красавица, наверх пойдёшь ты, а с детьми посидит папа.
Денис взглядом метнулся к автомату, но старенькую машинку по выплёвыванию пуль уже сняли с крючка: «Ого, настоящий Калашников, славный раритет».
За столом для гостей места не хватило, они вольготно чувствовали себя в разоряемом доме – был распотрошен холодильник, отперт подвал, крепость кроватей проверяли падающие на них тела, включались все телевизоры, компьютеры и прочие мобильные девайсы…
Отец стоял у стены и обнимал детей и взглядом пытался удержать Дениса от резких движений. Нельзя, мародеры на взводе и могут выстрелить в любую секунду… Ему скулы свело, когда жену повели на второй этаж… но сдерживал порыв внутри себя и медленно считал, считал, когда мочи уже не было считать и мерил секунды, каждая из которых казалась вечностью, он с непоколебимой твердостью отмеривал… чтобы не слишком рано… но и не слишком поздно. А это очень трудно сделать, когда сердце рвется из груди. Когда Юля плачет, а Виталик замолк и не плачет только потому, что рука папы стиснула его и ему нельзя заплакать, никак нельзя… а ещё надо держать взглядом Дениса, потому что он уже хочет сделать то, что почему-то – почему?! – до сих пор не сделал отец. Но надо ждать и верить, что ты ещё не опоздал. И только когда эти хлебальники внизу немного успокоились и расплылись в довольстве, хомяча всю еду, что нашли, когда нигде не обнаружили никого, кто им бы мог помешать (вооруженных людей или киборгов), когда раздался крик мамы…
Вот тогда отец выдохнул всю ярость в приказ: «Джим, фас!»

Раньше в саламандр верили, потом ученые ясно доказали, что их не может быть, а после ядерной войны они появились. Некоторых удалось приручить, они не изрыгают огонь, как мифические драконы, они не спят в камине, они не любят пламя, как и все другие рептилии, но они двигаются так быстро, что вы принимаете блеск их чешуи за огонь. Джим ворвался в дом и стал рвать и метать, он был в пятеро раз быстрее, чем самый быстрый человек и в десять раз злее любого маньяка. Он раздирал когтями бронники, как будто они были сделаны из пенопласта, а не прочного кевлара, он прокусывал каски, словно это были бутафорские шапки из фольги, он несся по дому, как смертельный вихрь. Отец повалил детей на пол и сам закрыл их телом. Чтобы не мешать Джиму. Его рубашка на спине быстро промокла, потому что кровь заливала всё… блестящая ярость очень быстро пронеслась по первому этажу и поднялась на второй. Там никто даже выстрелить не успел, а вот во дворе люди уже поняли, что в доме всё серьезно – а как еще может быть, если из окна вылетел окровавленный труп твоего товарища по оружию? – и начали отчаянно палить по окнам, но канонада быстро смолкла, потому что нельзя ни прицельно ни не прицельно стрелять, когда тебе откусили голову. И наступила тишина и только кровь капала с люстры на стол… и кто-то рядом булькал, захлёбываясь своей солёной кровушкой…
Глава семьи встал, поднял детей, убедившись, что с ними всё в порядке, он взял в руки автомат и пошел наверх. Он бросил оружие, когда увидел, что его любимую придавливает изодранное тело без головы. Он с омерзением отшвырнул труп.
- Дети живы? – тревожный взгляд матери.
- Да, все целы, всё хорошо. Ты как?
- Справлюсь. А раньше позвать Джима было нельзя? – накипело у неё и муж понимал.
- Нет. - это было очень трудным и очень понятным нетом.
Для младших разбили палатку там, где во дворе было чисто. Далее Денис убирал то, что было не очень окровавленным, мама замывала кровь, а папа пытался оттаскивать с Джимом трупы так, чтобы ошметки не разлетались и не добавляли работы маме и Денису. После окончания зачистки и долгих банных процедур, хозяин дома вывел всех на двор и объявил благодарность всеобщему спасителю и вообще самому лучшему зверю на всём белом свете – он протянул руку к огненной саламандре и произнес (а та очень осторожно, чтобы не поранить человека протянула свою переднюю лапу):

Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.


- Папа, это чьи стихи? – спросила Юля.
- Есенина. Он их для собаки Качалова написал, но это сейчас не важно. Важно, что у нас есть Джим.
Он потрепал саламандру за шею, та зажмурилась от удовольствия. Вряд ли она почувствовала ласку на чешуе, но она чувствовала ласку, идущие изнутри этих очень непрочных созданий, которые двигались слишком медленно и никогда никуда не успевали.

<<<на Рассказы

Copyright © 2000-2014
Сергей Семёркин