Алёшка с нашего двора

Когда я ещё не начал принимать наркотики, у меня было много проблем. Когда я ещё не совершил самоубийство, у меня было много проблем. А сейчас у меня одна проблема, я неприкаянный скитаюсь между миров и нигде не нахожу ни приюта, ни участия, на даже смерти. По привычке я останавливаюсь во дворе, где когда-то жил, и смотрю, просто смотрю, что происходит, почти так же как вы смотрите телевизор. Каждый день, день за днем, пока не кончится жизнь, только у меня она уже кончилась.

Алёшка вернулся неожиданно, примерно так же, как приходит зима для коммунальных городских служб. В форме цвета хаки с голубым беретом, бравый и бодрый он широко улыбался и как всегда вбежал на свой четвертый этаж по лестнице, лифт слишком медлительно полз для его порыва. Он долго звонил, но ему не открывали… тогда он нашёл в своей необъятной и туго набитой сумке ключ и сам открыл дверь. Рано поседевшая мама сидела на кухне и не слышала звонка, она стала глуховата немного.

- Мама!

- Алёша! – она крепко расцеловала сына, вернувшегося из горячей точки. - А я капусту солю, думаю приедешь и солёненькой покушаешь… вот хорошо, что пришёл, пожамкай её до соку…

Алёша переоделся и приступил к жамканью - в тазу его сильные руки быстро выжали из капусты сок. А мама всё никак не могла привыкнуть, что её ненаглядный сынуля не где-то далеко в Богом забытой Африке, а вот тут - в родной двухкомнатной хате, стоит в тренировках и майке и мнёт капусту.

- Опасно там было, поди? - забеспокоилась мама.

- Да не… я же всё больше при кухне…

Тут Алёшка соврал, чтобы маму не волновать. Мне как приведению можно заглянуть сквозь время и пространство, что по сути одно и то же, привет Эйнштейну! Однажды ночью в деревушке рядом с базой миротворцев ООН рожала женщина, роды проходили тяжело и речь шла не только о жизни, но уже и смерти. Нужно было лекарство. Если на бэтээре в круголя - то долго, а если пешком - быстро, но по минному полю. Доктор повздыхал, но не думал идти, миротворцы из Европы поехали на бэтээре. А Алёшка… он пошёл по полю. Есть такая поговорка мало понятная: жизнь прожить, не поле перейти. Вот бы её автора - да на прогулочку с Алёшкой. Африка, темно, мины есть. Алёшка перекрестился, сказал про себя: "с нами Бог" и пошёл… светил себе фонариком, но толку от него, он не добавлял ясности, наоборот, делал всю почву более подозрительной. В конце-концов Алёшка его выключил. Дошёл, раздвинул колючку и протиснулся через неё. Взял нужные лекарства. Снова проскользнул через редкую колючку. А потом снова пошёл по полю. Вроде по своим следам, по меткам из конфет эмэмдэмс, которые он за собой оставил. Тут уж фонарик пригодился. Только вот нельзя же всё поле след в след ровненько пройти. Так что, по сути, Алёшка прошел второй раз ночью по минному полю. Встретили его радостно, похлопали по каске, по броннику… родственницы рожавшей женщины расцеловали. Лекарства пригодились. Доктор тоже сделал всё что мог. В итоге чёрный континент пополнился маленькими орущими тройняшками. И мама осталась жива. А утром недоверчивые сослуживцы Алёшки пустили по его ночному пути радиоуправляемый танк с блином от штанги, скотчкем к башне для весу приклеенном. Мол, там и мин-то нет. Ну и чего? Одним танком стало меньше. И вот тогда респект и уважуха от сослуживцев по отношению к Алёшке стали искренними и бурными. А начальство ничего не узнало, да это и к лучшему, начальство меньше знает, солдат крепче спит.

И что, загордился Алёшка? Да нет, стоит и мнёт капусту. Совсем не похож на "героев" нашего времени из телевизора. Расправившись с посолёной капусточкой и выбив из неё сок, Алёшка направился к друзьям. Можно, конечно, подождать пятницы, а можно выпить водки в среду. И пускай черти заберут утро четверга! Вечером пили снова, потому что не все успели в среду, в пятницу начался день утонувшего в алкоголе сурка. В субботу Алёшка отправился от запоя в баню. Без водки и баб, ибо какая это баня, если там бабы и водка? В воскресенье Алёшка качался на качелях и балагурил с молодыми мамашами, которые выгуливали своих чад. Он рассказывал небылицы, примерно такие же, как про Россию рассказывают в Африке: кругом Сибирь, морозы, добрые медведи, злая водка каждый день… детишки тянулись к Алёшке, он был большой, добрый и ничего им не запрещал.

И вот за пустячными разговорами он и увидел её. Точнее, сначала не её. А Ксюшу. Какая это была Ксюша! Вся в леопардовом. Леопардовая курточка, тонкая и обтягивающая, не защищающая от октябрьской прохлады, зато она нападала на мужские сердца, да просто брала и отрывала, ибо обтягивала и переходила в леопардовую юбку, которая тоже была слишком короткой, чтобы спасти от ветра, и слишком короткой, чтобы увести мужа из семьи, а дальше только чулки и сапоги на вопиюще острых каблуках, и конечно леопардовые, и сумочка, не большая, как сейчас носят, но и не маленькая, чтобы в неё невозможно было спрятать, косметичку и пистолет, ну и да, сумочка тоже аутентично леопардового цвета. Причем бывает так, что пятнышки не совпадают, или колор или леопардовасти бывает чересчур много, но у Ксюши всё было к месту и в нужной дозе, если можно говорить о дозе секса.

От такого вызова приличиям всевидящие и всезнающие старушки на лавочки повысили градус ворчания. Проскользнули слова "блядь", "блядует", ну и в общем об упадке морали и приличий у современной молодежи. Об этом ещё три тысячелетия назад писали на глиняных табличках. С тех пор ничего не изменилось. Ксюша тем временем нажала на кнопку брелка, пропикала сигнализация маленькой тойоты красного цвета. Леопардовая фейерия скрылась в красном и умчалось в неизвестном направлении. "На блядки" - решили старушки, какие могут быть блядки в полшестого воскресного вечера, знают только они. А Алёшка знал следующее: Ксюша - это кошка, которая гуляет сама по себе, она сама выбирает себе партнера и никогда не будет мурлыкать на груди за деньги. И ещё они много пили вместе, доверяли друг другу много личных переживаний, но не занимались сексом, не пара они были. Вот ещё одна странная поговорка: не одного поля ягоды. Казалось бы - покидай разных ягод в одну кастрюлю и свари компот. А с людьми - сложнее, вроде бы и подходят друг другу по впадинкам и выпуклостям, а не притираются и в один фруктовый салат не крошатся. Конечно, раньше Ксюша не была такой чёткой и такой леопардовой… но всё равно это был не Алёшкин вариант. Ближе, конечно, чем Николь Кидман, но примерно так же беспросветно, как угадывать номера в спортлото. Не, мечтать можно… но вот сколько мужей было у Кидман? Ну а скока любовников? А остальным можно только мечтать. Алёшка иногда тоже мечтал, но чаще смотрел на жизнь реально, без излишних разговоров и умствований делал и этим деланием превращал возможное в действительное. Молча, иногда не филигранно и изящно, а коряво, зато мощно и от души.

Да, приведения порой увлекаются. Алёшка просто качался на качелях и не философствовал, когда увидел её. На фоне Ксюши она показалась невзрачной. Но это, если помнить о Ксюше, а Алёшка уже не помнил, он прищурился и смотрел… он же знал эту девчонку… как же её зовут… Севастьянова… Севастьянова… такое красивое русское имя… Настенька! Алёшка бросился вдогонку. Серый плащ, туфельки почти из бабушкиного сундука… но совсем не синие чулки, Настя шла быстро, она куда-то торопилась. Знала, как сократить путь и срезала углы. Её ножки были длинны и быстры, но у Алёшки все же быстрее.

- Привет, Анюта! - он развернул её и они обнялись.

- Алёшка! - Настя прильнула к нему. Тепло стало Алёшке.

Оказалось, что Алёшка вернулся, оказалось, что Настя шла на сальсу. И Алёшка пошёл на сальсу, и ничего что он не танцевал совсем. К тому же мужикам на танцах всегда рады, их остро не хватает на занятиях. И действительно Алёшка произвел небольшой фурор на сальсе. Пусть он танцевал так себе, зато был галантен, высок, здоров и глаза его блестели, в общем, дамочки таяли и млели… но не Настя, на все предложения Алёшки продолжить этот вечер где-нибудь в кино или в кафе она решительно ответила: "Мне домой надо". Зачем домой? Алёшка не мог понять.

И дальше одни сплошные непонятки. Нет крепостей, которые бы не мог взять русский солдат. Кто это сказал, Сталин или Суворов? Но то крепости, а то сердце девичье, поди подбери к нему ключик. Может, Алёшка уж слишком по простому пути пошёл. Цветы дарил, причем прямо на балкон из подъемника автовышки, в кино и кафешки водил, на пожарной машине возил (сослуживцы Алёшки устроились кто где). Луну с неба? Гм… девчонки, а зачем вам эта щербатая сковородка?

И снова везде серо и уныло и я снова неприкаянным вишу в родном дворе.

Алёшка выдержал удар. У Насти появился Кирилл. А у Алёшки появилась работа в частной охранной конторе. И ещё он записался в спортзал, ко всему прочему радикально отказался от пива и чипсов. На этой почве здорового образа жизни и одиночества они и сошлись с Ксюшей. Легко так, да и почему нет? Знали друг друга давно, тянуло их тоже друг другу давно. Но вот как-то не складывалось, а теперь сложилось. Бабки Ксюшу осуждали, мол, охомутала парня блядь. Ну, бабкам со скамеечки виднее.

Только вот я видел, как всё было на самом деле. Ксюша плакала и пила коньяк в своей машине. Её сократили в связи с кризисом, который наши СМИ мудрено называли турбулентностью в экономике (гореть этим бумагомаракам в аду за такую ложь!) Кредит за машину ещё не выплачен, перспектив найти новое место – нет. Ну и мужика нет, на которого можно опереться в трудную минуту.

И тут в окно тойоты-ярис постучали. Постучали уверенно, так стучат те, кто точно знают – им откроют. Ксюша смахнула рукой слёзы и махнула рукой, мол, залезай. Алёшка вторгся в машину не как захватчик, а как защитник и миротворец. И сразу Ксюше стало тепло и уютно, и Алёшке стало хорошо, как будто он из какой-то не своей жизни вдруг вошёл в свою. И коньяк у него имелся, причём той же марки и даже количество звёзд совпадало. Это знак! Они смеялись, вспоминая прошлое, потом целовались в настоящем и в недалеком будущем оформили отношения без свадьбы и положенных к данной церемонии мальчишников и девичников. Зачем? Съездили в Турцию отдохнуть, которая очень скоро стала экзотической страной для российских туристов.

Настала зима, холодная унылая зима. Вся природа умирает, а я уже мёртв и ношусь бесплодным вокруг и нигде не нахожу покоя.

И снова двор и снова Алёшка с нашего двора. Рано утром он вышел с лопатой и стал бодро очищать выпавший за ночь снег. Чистил он два места на стихийной стоянке, одно – для красной тойоты, второе – для чёрной тонированной чепырки. Места полюбовников никто не занимал, ведь кто место чистит, тот его и паркует. Закон каменных джунглей.

Ксюша выбежала из дома в чем-то легком, за это получила от Алёшки затрещину и выговор, быстро скрылась обратно. Вернулась уже тепло одетой. Тут же получила от мужа серию поцелуев и контрольный шлепок по попе. Любовь выражается по-разному. Одни стихи сочиняют, другие запрещают беременным зимой шляться по улицам в лёгкой одежде. Ксюша поехала на обследование, а Алёшка решил пробежать пяток километров для разгона крови.

Я летел следом по маршруту и думал: «Живут же люди!»

<<<на Рассказы