Волки

Над капитаном буксира «Могучий-11» состоялся суд. Расправа должна была быть скорой и жёсткой, но возникло одно но… Да, Макаров вышел за рамки, обозначенные законом, и попал под параграф «оказание препятствий по отношению к сотрудникам полиции при исполнении». Но… это же был Макаров! Капитан легенда! Он и его команда спасли утопающих с потонувшей старой галоши «Адмирал» и не допустили трагедии, аналогичной катастрофе «Булгарии» приозерского масштаба. На его примере воспитывалось не одно поколение яхтсменов, бороздящих акватории Приозерска и моряков, которые служили на всех флотах России. Разумеется, неприкасаемым это Макарова не делало. Но… капитана в зиндан упечь? Вот этого?

Обычный суд, да необычное дело.

- Почему вы не подчинились командам сотрудников ГИМС и не пустили их на борт своего буксира «Могучий-11» вместе со спецназавцами?

- Ваша честь, в дыму не видел, что там за личности копошатся, - ответил невозмутимый капитан.

- Но кто-то из вашей команды поливал полицейских из брандспойта и тем чинил препятствия сотрудникам МВД при исполнении…

Ничего не дрогнуло ни в фигуре морского и речного волка, ни в его лице, ни в его глубоких карих глазах под густыми бровями. И Макаров так пророкотал, как девятый вал:

- Пираты никогда не брали мои суда на абордаж.

Другому бы за подобное влепили к основному сроку ещё и довесок за неуважение к суду. Но только не Макарову. И вот заготовленное решение суда, согласованное с вышестоящим начальством, идёт лесом. И под аплодисменты зала капитана освобождают. Он не даёт интервью. Зачем? Ведь нужно поскорее вернуться на борт и поторопить экипаж, чтобы завершить плановый ремонт и наконец-то выйти из порта приписки.

В это время группа Corner сидела в секретном месте. В подполье жизнь не сахар, поэтому первый день пересматривали видос с концерта и пили вискарь. На второй день уже не восхищались видео с концерта, а искали недочеты – кто где слажал, кто играл как лабух, кто как пизда с ушами, в общем был конструктивный разбор полетов, от которого спасла текила и бабы. Третий и четвертый день пили бездуховно и видео уже не смотрели. Мания величия была поборена, убита бритвой по горлу и сброшена в колодец. Крики: «Мы круче Лозы, ДДТ, Ролингов!» (нужное подчеркнуть) – не оглашали окрестности. Иногда кто-то уходил за угол секретной избы пятистенки и блевал.

От безнадеги Петя на пачке сигарет написал грустную лирическую песню, где были такие слова: «Когда тебя нет рядом, мир становится серым, как скука», потом проиграл мотив на гитаре и убрал букву «К» в последнем слове фразы. Появилось ребро жёсткости. И он ударил по струнам и хриплым от простуды голосом (холодное пиво после вискаря до добра не доводит) запел в предрассветный туман: «Когда тебя нет рядом, мир становится серым, как сука»,

В отличие от Азовского или Баязетского сидения, которые вошли в российскую историю, сидение в Тимошкино приозерской четверки никак не отразилась в наших исторических анналах. Как для состояние регулярной или не очень армии нет ничего хуже, чем мир, так и для рок-банты отсутствие рок-н-рола и любых активных действий ведет к разложению. Вся жизнь свелась к беспробудному пьянству. А что ещё делать в Тимошкино, где нет газа, канализации и что хуже всего интернета и вообще сотовой связи, а из телеканалов показывают только первый и второй (Россия), да и то с помехами? Когда кончили пить привозные запасы, начали самогон от бабы Нюры, бабуленция – так хотел было назвать её Роджер, но так больно получил полотенцем по жопе, что с той поры называл бабуленцию не иначе, как по имени отчеству – Анна Матвеевна. Самогон настаивался на всяких травках, фруктах и овощах, включая хрен и чеснок, так что забирал до печёнок. Один из рецептов записал Шершень, который недавно прикупил в сети самогонный аппарат, и решил наладить собственное производство амброзии: на три литра самогона нужно добавить одну столовую ложку сахара, одну столовую ложку чая и 10 ягод чернослива. И дать отстояться!

Ну и разговоры велись соответствующие, вот один из них так и почивший в Лету, ибо не было стороннего свидетеля, который бы его записал. Начал Шершень, который обозлился на власть. Задвинул он про простого сварщика Марвина Химейера из штата Колорадо, была у него мастерская, где он чинил глушители – такой вот малый бизнес по-американски. Но вокруг мастерской хотели создать цементный завод – а это уже большой бизнес и большие деньги. Марвину предлагали денег, но он упёрся и не хотел продавать свой клочок земли. Тогда его отключили от коммуникаций, в том числе от канализации, да ещё и штрафовать стали. Как это он срёт непонятно куда, ведь вокруг его мастерской цементный завод. Тогда сварщик начал войну – он подготовился – наварил на бульдозер Komatsu броню, соорудил систему видеонаблюдения, нужно же как-то рулить, а на окнах теперь бронелисты, короче создал танк типа нашей «Арматы», только без пушки и раньше конструкторов «Уралвагонзавода». Четвертого июня завел бульдозер - в последствии его прозвали KillDozer - и поехал громить административные здания в городке и офисы завода. Наломал дров на семь миллионно долларов, из них два миллиона составил ущерб заводу. Полицейские стреляли-стреляли по килдозеру, но пробить броню не смогли. Почему у полицейских не было гранатометов – история умалчивает. Население эвакуировали. После того, как разрушил мэрию, банк, редакцию газеты – все эти организации вредили Марвину – он покончил с собой.

- Вот так вот один мужик с яйцами и крепкий духом может побороть систему со всей её коррупцией и цепными псами! – резюмировал Шершень.

За ломку системы выпили.

- А если посмотреть на эту же историю с другой стороны. Вот живут люди в небольшом городке, работы особо нет, а тут хотят сделать цементный завод – новые рабочие места, новые перспективы. А один олень уперся рогом и свою землю не продают. Причем ему предлагали вполне нормальные суммы – сначала 250 тысяч, потом, по-моему, поллимона… - Анатолий посмотрел куда-то вверх, видимо, на экран небесного смартфона, ибо пили самогон за столом на свежем воздухе. – Но оленю, кстати, без семьи деньги не нужны, благосостояние соседей – по хрен, ну стали его выживать, а он завёл свой бульдозер и расхерачил и городок и завод и застрелился. Лебединая песнь неудачника по жизни. И всем сделал хуже, завод так и не построили, работы нет, денег нет на восстановление – всем херово. Герой блядь! Живёшь ты в своем околотке, а тут приезжает такой олень на бульдозере и расхерачивает администрацию, банк, газету. Потом же это всё надо восстановить, а за какие деньги? Правильно, за счет налогов с работяг и малого бизнеса. То есть с простых людей. Систему он поломал…

Выпили непонятно за что. Диалектика.

Ребята стали спорить, а Петя ушёл в берёзовую рощу и сочинил песню про всепрощение, в припеве были такие слова:

Пошли всех на хуй и забудь!

И только в последнем куплете строчка менялась на:

Пошли всех на хуй и прости!

В первом матче российской сборной на Евро-2016 рок-бандиты из Сorner орали: «Акинфеев» так, что перегорали подслеповатые лампочки на 60 ватт. Во втором матче пьяных русские мужики в основном ругались матом. Перед третьим матчем считали возможности для выхода из группы (с третьего места, благо регламент позволял), но интуиция подсказывала: «чемодан, вокзал, Москва». Когда сборная Уэльса порвала нашу сборную, как тузик тряпку, сил ругаться уже не было, просто пили самогон. Зато как потом болели за исландцев, хлопали ладошами над головой и выдыхали: «Ху!» и учащали темп. Но викинги всё-таки вылетели, а победили португальцы. Ну и славно, трам-пам-пам! [тут заметим, что трамп-пам-пам – междометие пророческое, но кто же об этом знал во время Евро?] А Мутко, как всегда замутил, что он не при делах и остался задницей в мягком и денежном кресле (чуток попозже уйдет на повышение). Да и ему ли отвечать за всю систему подготовки наших, не могущих играть в футбол миллионеров? К Акинфееву и братьям Березуцким это не относится!

Поскольку Евро-2016 уже закончилось, а Олимпиада ещё не началась, рок-бандиты из группы Сorner бездуховно пили водку - нашли канал поставки в лице отзывчивого мужика Лебёдкина на велосипеде. Разыскивающие их для литовки текстов архаровцы из МВД, ФСБ, гвардии и прочих силовых структур не могли найти их ОРГ (организованная рокерская группировка) в Тьмутаракани, то бишь в деревне Тимошкино. Да это и немудрено: сотовой связи (равно как и проводной) в деревне не водилось, участковый тоже отсутствовал, автолавка в такую глушь не заезжала, как и любители экологического туризма. По телевизору местные каналы не показывали, только первый и Россия, да и то с помехами, посему никто о разыскиваемых рок-бандитоах слыхом не слыхивал. Радио фм-диапазона тут тоже не принималось (Попов и Маркони в печали). А то, что привезенную на велосипеде водку (или самогонку от бабы Нюры) серьёзно глушит компания бородатых и загорелых мужиков в драных майках и таких же драных джинсах – так это дело в деревне обычное, они же платят деньги – платят, так и какие ещё вопросы? При этом рок-бандиты обросли щетиной и шевелюрой, загорели до черноты и никак не походили на свои рекламные плакаты. Узнать их было сложно.

Неопределенно какой по счёту вечер у костра, опостылевшая жареная на шампурах свинина, опостылевшая самогонка отличного качества. Всё пройдет и это тоже, ухмыльнулся бы царь Соломон, но он давно мёртв. Вот про смерть и заговорили. Смурной барабанщик Шершень подошел к столу в беседку и бесцеремонно начал толкать гитариста Роджера:

- Подвинься!

- Тебе что, как Гитлеру не хватает жизненного пространства? – ухмыльнулся Роджер.

Шершень не ответил, он всё мрачнел, какая-то тёмная материя тяжелила его душу. Вдруг «страстоперца» барабанщика прорвало:

- А вот сидим мы тут, самогонку жрём и все умрём!

- Это ты к чему? – уточнил Анатолий.

- Да бессмысленно всё, ну раскидаем мы за свою жизнь сперму по бабам, ну выпьем несколько тонн горячительного, ну поорём песен под гитары – а потом темнота и ни хуя ты от этого не денешься! Как ни трепыхайся – конец один! – и Шершень махнул стопарь, чтобы смазать горевшие от возмущения трубы.

Фронтмена группы Петра Седых тема задела. Он после благополучно вырезанного аппендикса как-то стал бояться умереть. Раньше жил и не тужил, любил прекрасную Весту, а тут вдруг часто стало страшно до холода в яичках – и днём и ночью ужас одолевал. Бляшка какая-нибудь оторвется и сосуд в мозгах закупорит или пламенный мотор сердце не выдержит оборотов и кирдык. Был Петя – а стал прах. И никакой жизни после смерти нет. Ибо нелепо. И страшно до ужаса, а ничего с этим поделать нельзя. Может, через сто или тысячу лет научатся органы у человека заменять или даже мозг помещать в киборга и тогда живи, пока Солнце не потухнет. А сейчас – шалишь брат, никуда ты от смерти не денешься. И за себя обидно, да и в целом за человечество. Мы просто все умрём.

- А что ты так грустно запел, Шершень? – спросил Роджер.

- Нормальная тема, мы же взрослые люди, а не дети и не прозомбированные всякими священниками имбецилы!

- А если всё-таки что-то после смерти есть? – Толик цеплялся за любую возможность жизни. У него болела мама, болела серьёзно.

- Ага, райские кущи, добрый дедушка с бородой и всякое такое… - далее Шершень стал ругаться так, как может ругаться только отчаянно пьяный барабанщик.

- Знал я одну девчонку, так её предки хотели продать молодку жителям средней Азии. Это было в интересные 90-е годы, которые так любят либералы. Ну, девчонка наглоталась снотворного. Клиническая смерть, «скорая» приехала – все дела. И вот она видела, как вылетала из тела. И туннель видела и свет… Сама рассказывала, без понтов, просто так, - поведал за костром и самогоном Петя.

- Ты сам под наркозом свет видел?

- Нет.

- Ну и всё! – рубанул Шершень. – Ты мне ещё Евангелие или Коран процитируй. Боцман, ты же на войне был. Верят на войне в Бога или как?

Продюсер группы и по совместительству настоящий боцман на буксире прожевал шашлык, выпил самогонки и держал ответ.

- Да кто как. Кто с ладанками ходит или с этими, ну с арабской вязью такие надписи… кто-то не верит ни в Бога, ни в чёрта, ни в старшину. А миномёт или Град не разбирают – верующий ты или атеист – всю живую силу противника равномерно превращают в фарш.

- Во! – выдохнул Шершень и вдохнул в себя первач.

- Ты вот не веришь, пот и умрёшь, а кто-то верит и воздастся ему по вере, - упрямо гнул свою линию Толя.

- Аминь!

- Роджер, у тебя же дядя, кажется, тоже в клинической смерти был? – спросил Петя.

- Да, дядя Коля, он на Хляби (местное название одного поселка, входящего в Приозёрск) шел по обочине, а его машина сбила. Такое месиво, что врачи и не думали, что выкарабкается. Но выжил, долго лечился потом.

- Ну и что видел твой дядя?

- Да как и все, туннель и свет.

- Галлюцинации мозга, которому не хватает кислорода и больше ничего! – Шершня в этот вечер было не переубедить. – И вообще, по-моему, в Голландии в одной реанимации поставили такой эксперимент: на крышках шкафов написали разные матерные ругательства яркими маркерами. И потом врачи спрашивали у якобы вылетающих из тела пациентов, что они видели. Ну, те ярко описывали, как вылетали, как себя видели на операционном столе... и никто, - слышите, никто! - не сказал, что паря под потолком видел матерные слова на шкафах. Так что все эти вылеты из тела - ложь, пиздёшь и провокация! До рождения тебя не было и после смерти не будет!

- Звёздное небо над нами и рок-н-рол внутри нас… - перефразировал Канта Толя.

«Да какие у них в Нидерландах ругательства?» - подумал Петя.

- Чего? – не понял Шершень.

- Да расслабьтесь ребята, чего зарубились на ровном месте? – возмутился Роджер, который скучал без женщин и ему надоели разговоры не про барышень и не про секс с ними. - Я вам лучше анекдот расскажу. Идут два буддийских монаха, один говорит другому: «Поспать бы сейчас». Второй: «В следующей жизни поспишь». Первый: «Ты в прошлой жизни это уже обещал!»

Выпили. На закуску к шашлыку Роджер рассказал ещё один анекдот:

Умирает папа римский. У ворот рая встречает его Петр.

- Как зовут тебя? - спрашивает апостол.

- Я папа римский! – гордо заявляет папа.

- Папа, папа, - шепчет себе под нос Петр, - сожалею, но папы римского у меня в списке нет.

- Но, но я же был заместителем Бога на земле!

- У Бога есть заместитель на земле?! - удивленно спрашивает Петр. - Странно, я ничего об этом не знаю...

- Я глава Католической Церкви!

- Католическая Церковь? Никогда не слышал о такой... Подождите, я спрошу у шефа.

- Шеф, - спрашивает Петр у Бога, - там один чудак утверждает, что он ваш заместитель на земле, его зовут папа римский, вам это о чем-то говорит?

- Нет, - отвечает Бог, - но погоди, давай спросим у Иисуса.

Бог и Петр объясняют Иисусу ситуацию.

- Подождите, - говорит Иисус, - я сам с ним поговорю.

Через малое время Иисус возвращается и смеётся до слез.

- Помните рыболовный кружок, который я организовал две тысячи лет назад? Вы не поверите, но он до сих пор существует!

Выпили, сдобрили свининку кетчупом, размешенным с майонезом (не очень полезные ингредиенты).

- Нехристи! – выпилил Толя.

- Аминь!

Петя припомнил один афоризм, который прочитал у мало известного писателя-прозаяка из Казани: «Сомнениями проверяй жизнь, верой – смерть». А ещё ему вспомнилась строчка Цоя, он взял гитару в руки и запел «Легенду»:

А «жизнь» - только слово,

Есть лишь любовь и есть смерть...

Эй! А кто будет петь,

Если все будут спать?

Смерть стоит того, чтобы жить,

А любовь стоит того, чтобы ждать...

Конечно, в дискуссии о смерти и жизни рокеры этой ночью так ни к чему и не пришли, просто продолжили бездуховно жрать мясо и пить самогон.

А совсем близко от них ходила смерть в обличие серых волков…

=>>> Дальше в лес, где волки...

<<<на Повести