В Ямские казематы был узник заключен. Даже претору - одному из высших чиновников в аппарате администрации было нелегко добраться до него. Но вот наконец перед высоким гостем с лязгом отворилась последняя "товарка" в длинной череде дверей. Претора сопровождали вертухаи более для статуса, чем по необходимости.
- Приветствую тебя, идущий на смерть! - с холодным уважением поприветствовал узника претор.
Узник встал с нар и прищурился на вошедших. Он был слаб, сед, серп его узкого лица прорезала сеть морщин и шрамов. И только светлые глаза били в упор крупным калибром, от таких за пластической операцией по омоложению не утаишь грехи, деяния добрые эти глаза тоже приметят, если таковые ты совершил на окраинах своей биографии.
- Добрый день и вам, рабы системы, - глухо прозвучал голос узника в темнице.
- Свидание твое со смертью завтра, - объявил приговор претор. Немного помолчал, чтобы слова улежались, потом спросил: - Есть ли у тебя последнее желание?
- Бумага и ручка не помешала бы мне в эту ночь.
Он не просил, он заявлял свои права.
- В этом отказано, - ладонь претора "отбрила" неположенное не только буквой закона, но и его духом пожелание. - Напишешь про барышню легкого нрава по имени Свобода, потом она вскружит головы слабым на убеждения натурам, а нам твои мысли изымай да идеи искореняй. Что-нибудь кроме этого желаешь?
- Воды холодной.
- С газом или без газа?
- Колодезной.
- Воды холодной колодезной узнику, - дал ближайшему к нему вертухаю распоряжение претор, - и если она не будет холодной и колодезной, все пойдете на усиление Симбирских острогов.
- Прощай, - после минутной паузы сказал претор, которому этого времени хватило, чтобы впитать образ узника. Но не так глубоко, как узнику - образ претора.
- До свидания со свободой, не в моем лице, но вы с ней все равно рано или поздно увидитесь, - узник сел на нары, он не мог раньше сесть, не позволяла сила духа, он не мог дольше стоять, не позволяла слабость здоровья.
Дверь за претором и вертухаями захлопнулась и по старой привычке лязгнула. Через положенное определенной чередой причин и следствий время она снова проявила свой дурной нрав (смазать бы!) и выплюнула в камеру самого мелкого из сегодняшней дежурившей в Ямских казематах смены вертухая. Тот принес холодной колодезной воды и это была действительно холодная колодезная вода. Узник припал обескровленными губами к кружке и остатки его зубов заломил холод предвечный. Но что это - неустановленное внутренним распорядком шуршание в камере? На куцый привинченный к полу стол упали белые, слишком белые для этой камеры листки и их кипу успокоило вечное перо.
- Претор сказал передать, - выдавило из себя прыщавое лицо вертухая.
- Последнее искушение?
Вертухай не ответил, ибо нецензурное ругательство не может рассматриваться как ответ на вопрос. Дверь затворила самое себя всё с тем же воплем на судьбу трагическим. Узник взял перо. Он не колебался. Пусть эти листки пойдут на истопку камина администратора. Все равно слова сохраняться хотя бы в виде пепла. И вот что он написал в последнюю свою ночь:

Я любил и меня били за мою любовь.
Я наделся и мою надежду втаптывали в грязь.
Я верил и за свою веру иду на смерть.

Но дали бы мне другую жизнь - в эту же ночь в этой же камере я бы написал эти же слова: ни о чем не жалею!

…и дальше убористо на обеих сторонах всех выделенных листах шли ратью буквы про…

Вечер следующего дня. Апартаменты Администратора. В покоях происходит приватный разговор. Только первое лицо государства обширнейшего и претор. И вот что не записала прослушка первейшего и высочайшего из бюрократов:
- И это всё, что написал узник перед смертью?
- Всё.
- Где остальные листки?
- Их не было.
- И этих быть не должно. Копии уничтожены?
- Сразу по прочтению в службе вашей личной безопасности.
- Неужели не оставил ничего для личного архива?
- Никак нет.
И детектор лжи пропиликал: правду говорит претор. Но вот ведь заковыка какая. Память. Память у претора была не то чтобы феноменальная, но вполне себе такая четкая. До каждого пробела он тот текст запомнил, вглубь чердака запихал и спустя десять лет после выхода на пенсию проявились буквицы и знаки препинания. Запылали багрянцем и выбили искорку-отклик в сердцах читателей…

<<<на Эссе

Copyright © 2000-2007
Сергей Семёркин