Простая русская история

Ласковые женские пальчики массировали ёжик на его голове. Пробуждение оказалось не ласковым. Жёстким. Как хук. Похмелье вцепилось когтистыми лапами в голову. Александр не успел попросить пить, а ему уже поднесли воды. Заботливая. Но не любимая женщина. Он прижал её к себе. Потом оторвался. Быстро оделся. Зажжённая спичка не успела бы потухнуть. Меньше сорока секунд. «Телефон несколько раз звонил», - она смотрела на него томным взглядом удовлетворенной женщины. Взгляд на часы - 11.48. В контору ехать поздно. Но телефон снова зазвонил. Александру настоятельно рекомендовали явиться немедленно. «Понял», - он сказал это, чтобы услышать свой голос. Равнодушие сквозило в нём. Ему было все равно до конторы и всё равно до женщины, у которой он провел ночь. Новый день, старая жизнь. Он не попрощался. Никогда не знаешь, увидишь ты женщину снова или нет. Тебя могут убить, её могут убить, или просто вы больше никогда не увидитесь. Александр сел в «Шкоду-Фабию», дал вперед, так что бампером задел «Лексус», потом дал назад так что задел что-то еще. Потом выбрался на волю. Москва, пробки. До конторы ползти почти час. Восемь непринятых звонков. Зачем звонить человеку, чтобы сказать, что он опаздывает. Лишние. Шагами уверенного в себе сёгуна Александр поднялся по лестнице. До этого была проверка документов, но раз документы в порядке, значит, его ещё не уволили со службы. А разговоров-то. Около секретарши он остановился, чтобы посмотреть на её грудь. Грудь была естественная. Всё остальное фальшивое. «Вас ждут», - обдала ушатом холода секретарша. У неё нет нормального секса. Включая начальника. Александр ещё немного полюбовался грудью, она была в порядке. Он - нет. Зашел в кабинет. Не сказал ничего, чтобы не портить свою репутацию. «Разберись с этим», - буркнул шеф и через весь стол бросил ему файл. Твёрдый. XXI век на дворе, а у нас всё ещё контора пишет. Ладно ещё снимки цветные. Красивая баба. А в чем подвох? Александр прищурился. «Закрой дверь с той стороны», - шеф выделывается перед какими-то членами из главка. Александр покинул кабинет. Грудь проплыла мимо. Нет, больше тянуть нельзя, а ну как убьют, а я так и не узнаю. Он развернулся, подошел к столу и попробовал рукой. Настоящая. Пощёчина не нашла его щёку. «Сволочь», - процедила неудовлетворённая стерва. Она даже негодовать не может. Притворяется. Как у искусственной женщины может быть настоящая грудь? Загадка природы. Около его крохи опять терся какой-то членовоз. Александ подал вперед и слегка отрехтовал бампер «Фабии» и бампер «нефабии». Из тёмного членовоза вылезли бездельники. Прыщи на теле трудового народа. Александр дал назад. Потом разогнался. Бездельники разбежались. Они хватались за пушки и за другие безмозглые свои части тела. Потом попытались догнать. Но. Москва. Пробки. Хрен догонишь юркую малолитражку с форсированным мотором. Около дома было слишком много проблесковых маячков. Милиция. Скорая. Противопожарная. Саперы. Александр взял в руки бутылку хорошей водки. Да, именно её в этом суматошном пейзаже не хватало. Водка – это якорь. Служивым он показал корочки. Его пропустили за кордон. Лестница. Квартира. И наконец-то следователь. Он поставил бутылку на заполняемый протокол. «Допишите без подозреваемой», - веско. Но начальника рядом возбудилась. «Это с какого перепугу?» - волевой подбородок, цепкий взгляд, лысина на полбашки от избытка гормона с длинным названием. «А с каких пор милиция у нас главный орган государства российского?», - пришлось ещё раз достать корочки. Оттягивал он этот момент. Но с женщинами тянуть нельзя. Надо сразу и глубоко. «Ольга Викторовна, у меня для вас две новости. Во-первых, у вас красивые глаза. Во-вторых, вас хотят убить», - Александр говорил ровно, без придыхания. Раздался взрыв. Вылетели стекла. Водка на столе устояла. «Это ваша машина взорвалась, там наши саперы работали», - пояснил Александр тем, кто был не в курсе. Ему позвонили. «Уже», - сказал он в ответ на неинформативное сообщение. «Давайте прогуляемся и постараемся обойтись без приключений, а то вон у следователя уже нервный тик начался», - Александр предложил Ольги свою руку в качестве опоры. Она ей воспользовалась. Покидая комнату, он обернулся: «Ну-как, полегчало?» Полулысый что-то невнятно пробормотал. Зачем люди бурчат. Ведь можно молчать или говорить. Хорошо, что «Фабию» он оставил за углом. В неё не попали осколки машин и фрагменты людей. Мигалок стало ещё больше. «Пристегнитесь, пожалуйста», - Александр показал пример. Ольга перепоясала себя чёрным. К белой блузке это очень шло. Пропадаю. Они стали набирать скорость. Хвост. Некоторые ящерицы его отбрасывают. «Ой!» - Ольга испугалась от разворотов малого радиуса на встречку, потом по тротуару, пугая пешеходов. Далее переулок и сквозной двор. Пока, пока хвостик. «Выходим», - сказал он и новоявленная команда покинула борт малолитражки. Их принял метрополитен имени Ленина. «Сделайте вид, что целуете меня», - этим Александр убивал двух зайцев. Видеокамера фиксировала его затылок, а не лицо, а Ольгу не фиксировала вовсе. Кроме этого лучше сразу выяснить – умеет женщина целоваться, или всё запущено. Когда ваши причинные места соприкасаются, нет места для бисера лицемерия. Никаких глупых слов. Только один поцелуй, длинной в полноразмерный московский эскалатор (хорошо, когда в городе метро глубокого залегания). Он взял Ольгу под руку. Ещё неизвестно кого покачивало больше, но вдвоем они дошли до поезда практически по идеальной прямой. Две остановки до кольцевой. Пересадка. Лишние остановки. Пересадка. Ледок между ними стаял. Ещё бы спутницу смерть стряхнуть со следа. Не навсегда. На положенное время…

<<<на Эссе