Подселенец
Трамвайчик шёл под горку первым, а солнце падало за ним…
Когда солнце упало на город, оно расплескалось оранжевым светом, густым и вкусным, как апельсиновый сок с мякотью. Так здорово! Это утро можно описать только одним словом – райское. Такому утру улыбаешься, даже если ты пятилетний карапуз и в твоём аквариуме умерла золотая рыбка или хомячок. Впрочем, никаких смертей хомячков в такое утро просто не может произойти. Здорово то как! Это все чувствовали и в городе и в маленьком трамвайчике, что не спеша передвигал своими колёсами рельсы спереди назад. Трамвайчик необычный, примечательный и здоровский. Старинный, без кондиционера, телеэкранов и бесплатного вай-фая. Жёсткие деревянные скамейки, открывающиеся со скрипом окна, место водителя (или их называют машинистами?) с живым водителем, а не автопилотом, как сейчас. Маршрут шёл в кругаля и всякий желающий прокатиться мог зайти на любой остановке и где его душе угодно сойти. Такая забава для ребятишек и их родителей, ведь многие родители всего лишь выросшие дети и им тоже нравятся поезда и их меньшие братья - трамваи.
В такое утро любишь всех без причины, то есть по-настоящему! И я любил всех вокруг и ничего не ждал взамен. Здорово! Малыш пробегал по проходу трамвая и я протянул ему ладошку и он стукнул по ней своей и мы друг друга поняли. Потом его подхватила старшая сестрёнка и возвернула к родителям. И всё это в моей голове происходило под старых добрых битлов, чьи альбомы я решил сегодня переслушать все или сколько успею. Нет, я не мог просто так сидеть, улыбаться и любить всех и вся. Мне захотелось пошалить, например, взять и обнять водителя и поцеловать его. Ну если его в макушку поцелуя я, он вряд ли обрадуется, а вот если та блондинка в зелёном платье (или изумрудном, мы мужчины слабо различаем цвета), то водитель явно против не будет. И тогда я сделал это, я подселился.
Ух ты, оказывается блондинку зовут Аля и она едет на свидание вслепую, с неким Серёжей, они уже два месяца болтали в одной анонимной социальной сети, которую точно мониторят спецслужбы, но в рекламе утверждается обратное. И вот решили сбросить маски своих персонажей и встретиться в реальности. Браво! Беру управление на себя (Аля протестует, но с нами подселенцами эффективно бороться может один человек из тысячи), выхожу на оперативный простор, проскальзываю в кабину и объясняю водителю, что прямо сейчас его поцелую, что и делаю. Водитель только за такого поворота событий - мужик! Далее мы воркуем о пустяках… трамвайчик тем временем проезжает площадь Мира и его окружает толпа с воздушными шариками. Сегодня день воздушных шаров и их отпускают на свободу. Аля высовывается из окна кабины и кричит: «Лыжню!» особо зазевавшимся особам, которые не уступают рельсы нашему миляге трамвайчику. И тут я понимаю, что мимо нас проноситься тот самый Серёжа. Нет, больше я не могу быть Алей и я отселяюсь, ведь им обязательно надо встретится прямо сейчас. Девушка начинает умолять остановить трамвай, мол, ей нужно на свидание и мы проехали её «свиданца» из-за того, что в её голову ворвался подселенец. Водитель всё понял с полуслова и затормозил - мужик! Напоследок она хотела крикнуть в трамвай: «Подселенец, чёртов!» но в салоне находились дети, так что она ограничилась только безэмоциональной констатацией: «В трамвае подселенец» и упорхнула, оставив после себя шлейф из духов и светлой грусти, что мы никогда не будем больше вместе. Я не изменился в лице и как улыбался в окно так и продолжил лыбиться. Нас, подселенцев, не так-то просто вычислить, чем пассажиры и начали активно заниматься.
Нет, какое утро, чудо, а не утро! И битлы пели о том же самом, хотя и немного о другом…
<<<на Эссе
|
Copyright © 2000-2016
Сергей Семёркин