Кому поможем, доча?

У дедушки Мороза снега гораздо больше, чем дворников в нашем городе. Такие мысли, думаю, посещали не одного меня этим утром. Но на коммунальщиков надейся, а сам не плошай, так считаю. Посему взял в руки лопату и пошел откапывать нашего семейного конька-горбунка ниссанистого кашкая синей масти. Зарядка на легком морозце пошла на пользу моему застоявшемуся от сидячей работе в офису телу. Я разгорячился и откопал не только наш кашкай, но и кроху деу-матис соседки по подъезду. Она мне улыбнулась и выразила благодарность, которую я прослушал, ибо когда вижу женщину красивую с трудом понимаю, что она говорит… на этом мои трудовые подвиги не закончились. Не стал я ждать милости от нашего дворника и пробил дорожку к подъезду, а потом и до магазина шаговой доступности. Пиво я там иногда беру. Но сегодня откажу пенному напитку в пользу горячего зелёного чая с жасмином. Потом «дал прикурить» Кирюхе – но его восьмерка не завелась и от электрической помощи со стороны кашкая. Кирюха в сердцах сказал всё, что думает по поводу вазовских машин, старых аккумуляторов, но не забыл и свою лень покрыть, что не позволила ему ночью выйти и прогреть движок. Тут я слегка остыл и понял, что мороз сильнее, чем я думал, когда лопатой махал. Сказал адью дворовым знакомым и поднялся к себе.

На кухне доча уплетала бутерброд с сыром и запивала его кофе сильно бледного цвета, лишь по названию это было кофеем – в чашку она сыпала одну куцею ложку кофе растворимого, три или четыре ложки сахара, и сдабривало это варево доброй порцией молока. Сейчас всё её внимание было поглощено телевизором, по которому какие-то ребята в расписных костюмах несли ахинею под шум, что они музыкой называли. Я взял в свою длань дистанционку и переключил на новости. М-м-м – протестующее замычала доча. Видя, что бороться со мной за пульт она не в силах (я больше и тяжелее), доча попыталась улизнуть в другую комнату, где был свободный от меня ТВ-ящик. Но от нас ещё никто не уходил. Тоном возражений не терпящим я попросил сделать мне зелёного чая, да покрепче, да с жасмином, да без сахара. Дочурка изобразила бурную деятельность. А я посмотрел на руины столицы Гаити и выключил телевизор. Доча насторожилась, интуитивно она догадалась, что выключенный телевизор чреват разговором по душам, а это в свою очередь опасно отлучением от карманных денег и прочими ужасами.

- Доча?

- М-м-м! – она воздела глаза к небу, но там был подвесной потолок.

- Да, давай поговорим о добре и зле.

- Папа! – взмолилась доча, но меня было уже не разжалобить.

- Я здесь! – улыбаюсь, доча смирилась с неизбежным. – В Гаити тысячи людей погибли, а мы тут бутерброды лопаем. Кстати, сделай мне бутерброд с маслом, сыром и колбасой, да не жалей ничего. Можем ли мы помочь Гаити? Наши самолеты вылетели, а сели в Доминикане. Хочешь поехать отдохнуть в Доминикану? По глазам вижу, что хочешь, а помогать Гаити не хочешь. Я бы в твоем возрасте тоже выбрал Артек, а не поездку в колхоз на картошку.

Доча попыталась свинтить с кухни, но я преградил все пути к отступлению. Тогда она смирилась и стала ждать, когда заварится зелёный чай, одновременно набирая очередное смс-послание на айфоне. Она в настоящее время находилась в перманентном расставании со своим бывшем и одновременно крутила два, а то и три романа, и возможно, кто-то из трех молодых людей станет ее следующим кавалером. Весьма вероятно, что у него не будет столько сережек по телу разбросано, как у «бывшего», которому она подозрительно много писала в последнее время. Такого количество железа в теле не выдержит и рамка металлоискателя в аэропорту, а тем более отцовское сердце. Так о чем это я?

- Но может быть, мы можем помочь кому-то здесь, кто близко и нуждается? Вот ты подаешь деньги нищим?

- Так они просят на хлебушек, а всю собранную милостыню пропивают, - возразила наблюдательная доча.

- Да, большинство из них или пьяницы или профессионалы, для которых это бизнес. Редко когда человек действительно без средств к существованию стоит с протянутой рукой. А помнишь бабушку, мы подвезли её с картошкой от базара.

- Ну помню.

- А без ну помнишь?

Доча вздохнула.

- Она не просила помощи, она тянула полмешка картошки, купленной на ярмарке, к себе домой. Два квартала на себе, потом на лифте до квартиры. Мы ей чуток помогли тогда. Сегодня я ее видел с санками, наверное, опять пошла на базар, чтобы купить продукты подешевле. Она даже на трамвае не ездит, экономит. Пенсия маленькая, а за квартиру надо платить. Через снег, а его наши коммунальщики, мягко говоря, хреного убрали, она долго будет добираться до базара. Доча, может быть, поможем ей, ведь у нас есть всё, не обеднеем чай?

- Чай готов! – доча налила мне зелёной бодрости до краев большой чашки, знала, что я не люблю когда недоливают.

- Как тимуровцы? – ого, молодое поколение помнит героев прошлого, да и юмором обладает, рано ещё нам с вами его со счетов истории списывать дребежжащим голосом с сарказмом: «молодеж-ж-жь».

- Как люди, просто как люди. Делай добро и кидай его в море. Что думаешь, доча?

Она отложила айфон. Кажется, наступил важный момент в нашей семейной жизни. Но, как говорят театральные критики и прочие культурные шалопаи, квинтэссенции не случилось. Ибо на кухню выплыла мама в халатике.

- Лапа, мы тут с дочей решили спасти мир. Ты как, с нами? – я усадил любимую на колени. Золотцо отхлебнула из моей чашки чай, поцелуем мазнула меня по щеке, что-то промурлыкала и стало так хорошо, как ещё никогда не было. И я подумал, что мне всё равно надо снасти для рыбалки купить, метнусь до базара, а там, глядишь, бабушку и перехвачу. Нечего ей по сугробам санки тянуть, когда у меня кашкай без дела порожняком бегает…

Ну а доче я мозги всё равно промою. Родитель я али нет?!

<<<на Эссе