Цвет панталон герцога
Эта лёгкая и ажурная, как кружевные трусики кокоток, история произошла в беседке. Королева сидела спиной к своей удавшейся шуткой с прудом. Один подрядчик затянул с постройкой летнего дворца, да и смету раздул и она решили проучить наглеца. Между прочим так сообщила о своём новом капризе, хочу, мол, пруд с лебедями. Обещала тройную цену, если лебеди будут плавать по глади пруда, а иначе – пруд не нужен, как и плата за него. Подрядчик кое-что понял и быстро взялся за дело – пруд на указанном месте быстро выкопали, облицевали красивым камнем, заполнили водой, привезли лебедей и… вода из пруда ушла. Заполнили ещё раз – вода снова ушла… тогда к месту возможной прокламации прибыли тележки с цементом. Но бригадира и рабочих огорчил шут, он сказал всего одну фразу: «Королева хотела пруд, а не бетонный бассейн». Маячившие за спиной шута гвардейцы не позволяли оспаривать очевидное. Рабочие ещё раз – на всякий случай! – заполнили пруд, но вода снова куда-то бесследно делась… и тут заказчик понял всё… действительно – к королевским заказам его никогда больше не допускали. Королева облачилась к преферансу в короткую белую тунику, но поскольку весна пришла немного непредсказуемая и прохладные ветерки в беседку залетали, то поверх туники она накинула горностаевую накидку, меха там было меньше, чем пустоты, зато выглядела она ультрамодно. А потом накидкой можно было играть – то накинуть её (когда якобы холодно), то изящно скинуть – ведь тепло же на самом деле! Все эти движения накидки не оставляли без внимания остальные участники игры. Напротив королевы мило и часто смеялась любимая фрейлина Мими. Любимая в прямом смысле – потому что королева переживала разрыв с последним фаворитом и чтобы окончательно забыться закрутила со фрейлиной. Обворожительной, молодой и сексуальной Мими, у которой над верхней губой темнела пикантная мушка, своим язычком фрейлина могла её слизнуть и – только вообразите это! – запульнуть её на очаровательный носик. Этот чреслапомрачительный трюк она проделывала несколько раз (на бис). Оделась фрейлина в форму гвардейского офицера, что очень ей шло (и она знала об этом, иначе ансамбль выбрала бы вестимо другой). По левую руку от королевы вздыхал граф Евгений. Вздохи его вызывали карты – они не шли катастрофически, но главная их причина - любовные переживания. Он этой весной безнадёжно влюбился в королеву. Та ухаживания принимала, но держала влюбленного на расстоянии, которое давала понять – романа не будет. Никогда. Граф хотел было уехать на маленькую победоносную войну… но беда с этими войнами – они никогда не бывают маленькими и победоносными. Везде фарш, трупы, но это не тема нашей истории…. Просто запомним – граф вздыхает. По правую руку блестяще шутил и не менее блестяще играл герцог Мальва. Это был самый стильный модник континента. Только по его причёске – прядь к пряди – эксперты стиля могли бы написать трёхтомный трактат, а если счесть драгоценности – их не много, но все безупречно подобраны и согласуются друг с другом – можно трактат дополнить ещё томами тремя, а то и четырьмя. Ведь на пальце герцога сверкал перстень с алмазом Альдов – ради него было убито столько людей и какие это были люди… один грабитель Воронов чего стоит. Парфюм опять же – это ещё том к трактату. Но мы не можем подробно останавливаться на всём блеске герцога, просто отметим, что на нём были панталоны. А вот о цвете умолчим – сие есть интрига и не нужно её обнажать раньше положенного срока. Королева играла рассеяно и даже села на мизере на две взятки. Зато она играла такую партию под столом – о! Она своей бесконечно красивой ножкой успела погладить ножку Мими, чуток пощекотать ногу графа, отчего тот закашлялся, провести по ноге герцога, чем вызвала очередной смешной анекдот, им рассказанный. Хохотали все. А слуги подносили лёгкие напитки и не менее лёгкие закуски. Жизнь прекрасна, когда ты королева, а позади тебя шутка с прудом. «Нужно сфотографироваться пока мы красивые и трезвые!» - предложила королева и все выразили восторг от идеи. Тут же послали за фотографом. Он незамедлительно прибыл со своим большим агрегатом на мощной треноге. Обычно фотографы невысокие, толстенькие и бородатые, но этот был высоким, худым и лысым. Исключение лишь подтверждает правило. Мастера светописи сопровождал паж и о нём надо сказать пару слов. У пажа были самые длинные и красивые ноги (после ножек, королевы, конечно) и он их ставил так и сяк… и всё это было прекрасно и изводило кучу фотопластинок фотографа, потому что тот не мог не фиксировать прекрасные мгновения бытия. А ещё шут носил совершенно микроскопические чёрные шортики, с их микроскопичностью спорила только чёрная кожаная жилетка пажа, на ней кожи было меньше, чем ремешков, которые эти лоскутки соединяли. А ещё у пажа был очаровательный плоский животик, который – и за это надо отдать ей должное – жилеточка совсем не закрывала. Чёрная шляпка с пером сойки и не менее чёрные мягкие ботиночки из мягкой кожи с длинным носком (несомненно тактическая военная хитрость — эти длинноносики удлиняли и без того не короткие ножки) завершали комплект одежды, которую с пажа хотелось лишь сорвать, так он был возбуждающе прекрасен этой весной. Герцог Мальва даже хотел первым выпорхнуть из-за стола, чтобы отечески приголубить пажа, но королева напомнила, что розыгрыш надо завершить… Герцог в смятении чувств пошёл под играющего с туза… бывает. Впрочем, он на упрёки партнёров отделался очередным остроумным каламбуром. Последнее время фотограф практиковал цветную фотографию – это была инновация! Технология цветоделения предполагала съёмку объектов по очереди через цветные светофильтры синего, зелёного и красного цветов (с красным цветом возникали проблемы с сенсибилизированием фотопластинок – но это нас далеко уведёт от беседки в теорию светописи, лишь упомянем, что фотограф с трудностями справился). Короче говоря, мастер три раза снимал, чтобы получить один цветной снимок. Так что королеве, герцогу, графу и фрейлине приходилось ненадолго застывать в тех позах, в которых они и хотели быть запечатлёнными. Пригласили и пажа, к которому прижался герцог, а потом прижалась и Мими, потому что фрейлина любила пошутить не менее, чем королева. Тогда центральная фигура на будущей фотографии притянула пажа к себе и поцеловала его в щёчку. Эта фотография несколько смазалась, но всё ровно вышла настолько эротической, что была отпечатана только для самой королевы. И вот мы подошли к поворотному пункту истории. Разумеется, никакими указателями он не обозначен. Просто герцог Мальва что-то шепнул на ухо пажу. Фотограф протёр лысину, потому что он уже запарился работать на солнышке и к тому же ревновал — чего это надо герцогу от пажа?. Одно дело – королева поцеловала, и совсем другое дело – герцог чего-то нашёптывает… Лиходей, понимаешь! По старому обычаю выпили на посошок и фотограф с пажом удалились. Причём тяжести опять тащил почему-то не паж… но с другой стороны, было бы кощунством нагружать эти прекрасные ножки… На следующее утро в постели фотографа состоялся диалог, позволим себе изъять из него всякие покусывания, поглаживания и любовные утехи и сохранить лишь вербальную суть. - Так что же тебе сказал герцог напоследок? – наверное в сотый раз спрашивал фотограф, поглаживая ножку пажа от коленки и выше (вот эти повторы мы и уберём ниже, то есть дальше в тексте). - Что на нём панталоны цвета бедра испуганной нимфы. Фотограф задумался, потом поцеловал очаровательный животик пажа, несколько ниже… (ах да, автор обещал вырезать). Затем он спросил: - А какого цвета были панталоны? - Лососевого… Фотограф, конечно, различал градации розового цвета, но паж различал их лучше, на что были совершенно объективные причины. - И что нам делать? - Слегка поиграть цветами… - и паж поиграла, но отнюдь не цветами, а в данный момент органом принятия решения фотографа. Через некоторое время фотограф и паж были уже одеты и стояли рядом с домом барона Моро. Сыщики называют дедукцией то, что от отпечатка ноги или пепла сигары на месте убийства приводит к преступнику. Вот и фотограф сложил два плюс восемь и получил червонец. Правда, не обошлось без небольшого скандала с пажом. Фотограф категорически запретил тому идти вместе с ним, но когда орган принятия решения фотографа находится в паже, трудно мыслить объективно и паж всё-таки пошёл на цветное дело вместе со своим патроном. - Сама будешь виновата, если он тебя будет насиловать, я лично убегу… - пробурчал фотограф своему моральному победителю. Паж лишь мило улыбнулась и засунула свою ручку в карман безразмерных трико фотографа. Однако никто никого не насиловал – когда барон Моро принял визитёров он находился в предобрейшем настроении… он уже совокупился с садовником и одной то ли садовницей, то ли случайно забредшей феминой в его сад. Барон не делал различий и любил всех. И на нём были панталоны лососёвого цвета. Фотограф уже всё понял – здесь ночевал герцог Мальва и по ошибки надел элемент не из своего гардероба. Чтобы не задавать глупых и неуместных вопросов умный лысый мужчина сообщил, что запечатлел королеву в цвете с преферансистами и показал фотографии. - Узнаю свои панталоны! – ухмыльнулся барон Моро, а фотограф и паж сделали вид, что не понимаю о чём идёт речь. Снимки понравились барону и тот немедленно заплатил за альбом и особенно за фотографию с пажом. В глазах барона стало что-то нехорошо блестеть и фотограф – чтобы не было никакого насилия – с максимальной поспешностью ретировался, подталкивая вперёд себя пажа и обвиняя того в капушестве… В фотолаборатории фотограф и паж добились правильной цветокоррекции. В результате остались довольны все – и заказчики, и исполнители альбома. Лишь граф Евгений продолжил вздыхать… фотография с королевой жгла сердце и лишала разума. Жестокое это всё-таки слово – «весна»… Однако герцог Мальва, сам того не подозревая, послужил продолжением этого в некотором роде весеннего и гормоновозбуждающего случая в беседке. За очередной пулькой в преферанс с королевой он обмолвился, что видел у барона фотографию, где её величество целует пажа. Королева подняла бровь и вызвала шута. Тот как всегда нарисовался в беседке своей фирменной развязной походкой и припёр плечом входной косяк. - Шут, я говорила, что фотография, где я целую пажа, должна быть единственной… - королева хмурилась и в беседке стало зябко. - Да, ваше величество! - Слово «единственная» предполагает какое-то другое числительное, кроме одного? - Нет, ваше величество! - Разберись! - Мне послать убийцу? – уточнил шут. - Только чтобы паж не пострадал! - Да, он мне тоже нравится, неплохой паренёк… Королева улыбнулась, оттаяла и предложила выпить. Все выдохнули, потому что в беседке стало заметно теплее. Этим же вечером, а точнее уже ночью в каморке фотографа на уже знакомой нам постели лежали те же… паж подняла ногу чуть ли не до потолка — а она могла делать и горизонтальные и вертикальные шпагаты, между прочим, - и спросила: - А ты сказал, что у королевы самые красивые ноги… Фотограф заёрзал, он не любил врать и не любил опровергать свою ложь. - Это был верноподданнический инстинкт самосохранения! - Выкрутился… И вот тут в каморке совершенно неслышно возникла убийца. - Я вам не помешала? – когда вопрос задаётся из-за нацеленного на тебя арбалета он становится особенно острым. - Да, нет, наверное… - фотограф всё-таки был находчивым, хотя и не очень весёлым в данный момент. - Лежите, лежите, я вам не помешаю! Я вообще убиваю тихо… Фотограф икнул и паж предложила ему стакан с водой… даже первый глоток стал колом где-то в области кадыка. - Фотограф, а как так получилось, что единственная фотография, где королева целует пажа, стала вдруг неединственной и поселилась в альбоме барона Моро? - Понимаешь, тут какое дело, правильный красный цвет и все его оттенки трудно получить на фотографии, технология ещё не совершенна, а герцог сказал, что на нём были панталоны цвета бедра испуганной нимфы, хотя на нём были панталоны лососевого цвета, вот паж может подтвердить (паж кивнул), и вот мы пошли к барону Моро, а ты же знаешь барона, он способен любого изнасиловать, а тут паж, а я за него волнуюсь… а барон предложил денег и я как-то совершенно случайно согласился… - То есть во всём виноват окружающий мир? – убийца чуть-чуть отклонила арбалет. Теперь болт был направлен на орган принятия решения фотографа и от такой перспективы орган скукожился и даже пытался заползти и спрятаться в остальное туловище, да и туловищу было туго, ведь удар арбалетным болтом в такое место… даже мысли застыли в голове фотографа. Взгляд его остекленел, а потом веки закрылись и рот выдавил какое-то неопределённое междометие вроде «ойг». Паж такими умоляющими глазами смотрела на убийцу, что та через положенную паузу, а она была длинной… длинной… очень длинной… подмигнула пажу. Паж хотела было прыснуть смешком, но убийца запрещающее поднесла указательный палец к губам и уже свои губы припечатала ладошкой паж. - Ау! – прервала молчание убийца. Фотограф встрепенулся и спросил, что ему делать. - Посмотри на эти ноги… - убийца запрыгнула на подоконник, её силуэт был чудесным в свете Луны. – Ты можешь их сфотографировать? - Конечно, на длинной выдержке… - фотограф, как был в неглиже, так и отправился леопардовым скоком к своему надёжному черно-белому фотоагрегату на треноге и установил в нужную точку комнаты, чтобы ноги убийцы оказались в самом выигрышном ракурсе. Во время дублей паж подносила убийце и фотографу штофы водки на серебряном подносе. - Сколько фотографий печатать? – поинтересовался фотограф, наученный горьким опытом. - Сколько хочешь, чем больше – тем лучше! Вам же так нужны деньги на свадьбу… - На какую свадьбу? – фотограф иногда бывал несмешным и очень не находчивым. - Ты должен жениться на своём паже – такого условие королевы. Иначе она тебя не простит! - Я согласна! – паж запрыгнула на несколько осевшего и обомлевшего фотографа и обвила будущего супруга и руками и своими бесконечно длинными и бесконечно красивыми ногами (в контексте присутствующих здесь не менее красивых ног убийцы автор оставляет за собой право не выстраивать рейтинг красивых ног королевства прямых зеркал). - А я как-то не планировал… - Тогда я тебя сейчас убью! – и болт арбалета упёрся своей траекторией аккурат между глаз фотографа. - Ты выйдешь за меня? – видимо, с последней надеждой на сохранение холостого статуса спросил фотограф, но у него не было ни единого шанса. - Конечно, Серёженька! – безапелляционно заявила паж и запечатала уста фотографа глубоким проникающим поцелуем. - Аминь! Не забудьте пригласить королеву на свадьбу… - сказала убийца и неслышно исчезла. А фотография её стала пользоваться в народе огромной популярностью. На окне с развевающимися занавесками спиной к зрителям стоит женщина в чёрном и облегающем костюме, в правой руке у неё арбалет, сквозь дугу, ложе и тетиву просвечивает Луна… секс и смерть рядом – что может быть более манящим для публики? Особенно весной... |
Copyright © 2000-2022
Сергей Семёркин