Немотивированная агрессия

Суббота представила себя, а вот кого представлял из себя я? Кем только я не представлялся, однажды даже являл собой «беременную подругу» – на других условиях один очень ревнивый молодой человек не отпускал свою пассию из гнездышка. А мы с ней очень хотели встретиться. И встретились… Но сегодня я являлся миру крайне раздраженной особой, особой резкой как бритва, которую не надо трогать особенно голыми руками, сжатыми кулаками, коленками, локтями и ботинками со стальными носами. Ответ мог последовать неожиданно быстрым и неадекватно жестоким.

То ли дело вчера вечером… ах, что это за благословенное время – вечер пятницы! Эра грез о предстоящих сочных выходных, обычно они не превращаются в хорошо прожаренный бифштекс, а больше напоминают стерильные котлетки на пару, то бишь довольно скучные и ординарные деньки и ночки, но в пятницу предстоящий уикенд грезится одним неистовым ураганом карнавальной яркости. И вот мне объявляют, что я снова заступаю на дежурство в субботу. Я задал вполне уместный вопрос: «почему я работаю последние восемь суббот подряд? Возможно, мы перешли на шестидневную рабочую неделю, но тогда, может быть, об этом надо объявить на общем собрании трудового коллектива?» «Нет», - ответили мне и пояснили, что суббота по-прежнему выходной день. Тогда почему я работаю каждую субботу? Потому что работы много и все работают, пояснили мне. Мы с начальством говорили на одном языке и вместе с тем на языках разных. Устои КЗоТа были соблюдены - мы отдыхали по субботам, и в то же время сугробы надо было разгребать и их разгребали. По субботам. Я из своего окопа видел только маленькую часть фронта и мне казалось, что только я несу вахту, а остальные лодырничают. Это нормально. Не всяк рядовой видит жезл маршала у себя в ранце.

Но не только поэтому я был раздражен до предела. Когда вас завинчивают, а потом не отвечают на прямой вопрос: «почему меня завинтили?» - тогда даже винтик становится раскаленным. Я был хорошим винтиком, почти безупречным винтиком, твёрдым винтиком без изъяна. Я скреплял то, что не мог разглядеть, что-то большое и величественное. Не мне о нём судить. Только вот почему надо работать по субботам, а?

Эсэмэска пришла тоже вчера. «Я скоро выхожу замуж за любимого человека». Мило и трогательно. Где-то там, на другом конце Земли, что покоится на слонах и черепахе, люди любили друг друга и женились, а ангелы играли им на флейтах или арфах или на синтезаторах, ведь сейчас век электроники… а мы тут вкалывали по субботам, как презренные рабы на галерах. Да, офицер Рита несколько скрасила мои субботние будни, но я только её и видел, а ведь начальство утверждало (а значит, так и было на самом деле), что работают все. Я замечал только Риту и потому не верил своим ушам. На свадьбу то я не поеду, мы работаем по субботам, где уж тут гулять на чужих свадьбах, раз на своей не получилось.

И я решил позвонить, чтобы узнать, кто же этот замечательный человек - там на другом конце земли, - которому несказанно повезло. Оказалось футболист. Я сказал: «совет да любовь». Без эмоций, то есть неискренне. И позвонил Рите. Она мне была сейчас ближе всех. Потому что тоже гребла на галерах тогда, когда все лежали на диванах, сидели у каминов или на худой конец копали картоху в позе «зю» на приусадебных участках, в общем отдыхали. Некоторые при этом ещё и пили и развратничали… но мысли в этих направлениях я лучше подсеку, а то унесутся в такие дебри, что потом и не вытянешь их из буераков и буреломов.

- Представляешь, она выходит замуж за футболиста! – без предварительных ласк начал я плакаться в жилетку.

- …

- Эти потные клоуны толкутся в количестве двадцати двух душ на одной зелёной лужайке и тузят друг друга из-за одного надувного мячика, а миллионы идиотов смотрят на это дело и пускают слюни. Бедные пролетарии жрут чипсы и писают пивом от вида бегающих по травке миллионеров!

- …

Ничего не ответил я Рите. Потому что на меня хотели напасть. С целью обидеть. Но не в этот день. Зря. Пожалели они об этом. Но потом. А сейчас в день субботний и рабочий…

Когда начала визжать барышня, которая когда-то была мне люба и я ей аналогично? Когда я сломал нос её хахалю. А когда я сломал нос? Когда меня хотели потоптать ногами. Возможно, он был замечательным футболистом, а я только что крайне невыдержанно о них отозвался. Но хотел ли я кого-нибудь обидеть? Нет. Я уважаю клоунов. Но клоунов в цирке, там они уместны. Клоунов на футбольном поле или, например, в Госдуме я не уважаю. Более того, презираю. Ибо там им не место. А что делает наша сборная? Проигрывает странам, где количество жителей лишь чуть больше, чем живет в нашей столице без учёта приехавшей лимиты. А что происходит в Госдуме? Иногда - во время очередного аттракциона или реслинга - хочется произнести сакраментальное: «Караул устал».

Что касается фанатов. Что им не хватает в скучной жизни по схеме «дом – работа»? Эмоций. Экстрима. Выход простой: в армию добровольцем и в Чечню, Афганистан, Ирак, Сирию. Можно записаться во Французский легион и тогда названия горячих точек будут несколько поэкзотичнее. Слабо? А-а-а, ну так и скажите, что вам нужен рафинированный экстрим с семи до девяти на стадионе, согласно купленным билетам, или на любимом диване в не менее любимых трениках. Нет вопросов!

Но какая разница - футболист ли вас хочет попинать буцами или фанат - ботинками со стальными носами? Тут важен образ действия, а не категория объекта, который замыслил покуситься на ваш субъект. «Эй, ухнем!» - пели бурлаки. Без задней мысли - вот хорошая возможность выпустить пар! - я приступил к раздаче слонов, то есть к экзекуции. Перехватил носяру полезшего на меня человека (вступать в вербальный диалог было слишком поздно, доставать табельное оружие – ещё рано), и легонько повернул. Кровь брызнула на скатерть, но та и не такое видела, даже не поморщилась, подлюга. А поскольку сломать нос - это сказать «А», то я продолжил и произнёс «Б»: резко дал по горлу – от чего человек стал заваливаться на столик, а у меня там лежал расчлененный и недоеденный шашлык. Я оттолкнул бессознательную груду мышц и она завалилась назад. В воздухе повисла нота отчаяния. Это верещала барышня. Потом она почему-то решила сделать то, что не смог её кавалер. Конечно, мы на Руси любим вступиться за слабого. Маникюр клацал около моих висков. Гуманное решение, не дотрагиваться пальцем до барышни начало потихоньку выветриваться из моей головы. К тому же, прибежавший секс-юрити или охранник по простому, ничего не мог поделать, ни оживить упавшего не-героя, ни добраться до меня, ни оттащить от меня фурию. Когда её ноготки чуть не добрались до моего костюма, а она ведь его могла и располосовать, а у меня нет денег до зарплаты другой купить, да и жены нет, чтобы суровой ниткой зашить гражданское обм-м-ундирование… короче, щедрой пятерней я залепил ей по щеке, она мотнула мелированной копной волос, замолкла и в растрепанных чувствах повалилась на мягкое - на своего кавалера. Картина маслом обрела свою полноту.

По тому интересу, который стал проявлять ко мне мальчик-колокольчик из частной охранной структуры, я понял, что расплющенный шашлык я не доем. Он не пытался меня задержать (правильно оценил угрозу своему здоровью). Не читал мне мораль, но само его присутствие вносило диссонанс. Я хотел покоя, потому и выбрал этот никчемный кабак. Но как это часто бывает в слово «кабак» легко войти с обоих концов, попробуйте из него выйти. К тому же я отказывался заплатить за побитую посуду, поломанную мебель и за грязь на полу. Хотя кровь называть грязью… возможно, это кого-то шокирует. Например, бухгалтеров. Не в ту клеточку субстанцию занесли – нихт орднунг.

По тревожной кнопке причапали служители культа. Только без кадил, с наручниками и дубинками. Хорошо еще, они мне мои права не зачитывали. Я показал корки и сам вызвался проехаться до околотка. К себе домой ехать по всем признакам было рано. Рита, наверное, уже у себя в хатке, там у неё семья и кто я такой, чтобы туда вторгаться? Пить с коллегами? Пошло и глупо. Мы же на работе в субботу. Да и завтра, похоже, тоже. Почему бы не провести время на экскурсии? Посмотрю, чем живут служители правопорядка. Я вот больше по левопорядку специализируюсь. Мы сыграли с майором три партии в нарды, прежде чем его подчиненный принёс протокол. Там скупыми русскими словами с неправильными местами окончаниями были расписаны мои подвиги в кабаке «Самурай» (ничего восточного в баре не было, даже название было через тире, в протоколе оно не сохранилось). Со всем согласен - сказал я, но ничего не подпишу. Кроме этого, какой это акт немотивированной агрессии я совершил? С этого места поподробнее…

Диалектика, выраженная в водке, так ничего и не смогла разрешить. Меня отпустили. Протокол… кажется, он попал под селедку или под сурдинку. Какая разница? И только из воскресных сообщений информ-агентств, я узнал, что накануне (какое слово вежливое, даже если остальной текст в соплях, то вы не в претензии, все бы так выражались) в пьяной драке неустановленный мужчина (это я) сломал нос надежде российского футбола. Если вычеркнуть нецензурные слова, то мне и сказать в таком контексте нечего. По существу. Ах да, как только я открыл сейф и тем самым ознаменовал начало воскресного дежурства (если приходится работать в воскресенье – значит, Родина в опасности и я не возражаю против усиления режима работы, протестую только за субботы), начальство появилось и ничтоже сумняшеся объявило, что и в следующую субботу я всенепременно заступлю на дежурство. Но это меня не волновало. Вот есть ли жизнь на Марсе? И как там с выходными, интересно мне знать.

<<<на Эссе